Кризиса не будет… кризис есть!

О мировом системном кризисе пишут и говорят все, кто только может. Разумеется, большинство интересуют прогнозы: дата, масштабы, защитные «инструменты». По моему мнению, эти вопросы несвоевременны и бессмысленны, так как ответ на них будет прямо зависеть от того вектора развития, который примет мировая экономика после кризиса. Суть момента в том, что идет выбор именно модели и вектора развития, которые до сих пор не определены.

Современная мировая экономика делится экспертами на, как минимум, два равноправных сегмента. Реальную экономику, включающую физические объемы произведённой и реализованной на рынках продукции, и виртуальную, объединяющую всевозможные деривативы, трежерис и прочие финансово-биржевые инструменты. Ну и где-то между ними «болтается» торговля, сегодня равноправно объединяющая оба сегмента. Собственно говоря, вся современная экономика представляет собой парадоксальный и извращенный симбиоз реального и виртуального секторов. «По факту», чем выше зависимость реального сектора экономики от производных финансовых инструментов, тем более развитой она считается.

Второй ключевой характеристикой современной экономики является цикличность её развития. Если для реального сектора капиталистической экономики о циклах писали ещё Маркс и Кондратьев, то «новые» экономические эксперты реалии физически измеримой экономики в расчет фактически не берут, трактуя их через спекулятивную финансово-биржевую «игру». И это вполне справедливо, так как сращивание глобальных ТНК (транснациональных корпораций) с виртуально-спекулятивной частью мировой экономики таково, что способно прямо влиять на физические объемы производимой ими продукции, в том числе и вопреки пресловутым законам «спроса и предложения», «конкуренции» и «рыночной конъюнктуры».

В третьих, кардинально изменилась социальная составляющая экономического роста. Ещё 50 лет назад, в начале 70-х годов ХХ века, рост доходов основной, работающей части населения, прямо зависел от роста производительности труда. «Отвязка» доллара от золотого эквивалента в итоге привела и к «отвязке» производительности труда от заработной платы. Эффективность труда потеряла прямую связь с его стоимостью, эквивалентной объему товаров и услуг. Начиная с этого момента и, разумеется, очень постепенно, «бедные» становились всё беднее, «богатые» — всё богаче, а пресловутый «средний класс» всё больше расслаивался на две неравных категории. «Сервисный класс», чьё положение укреплялось, а доходы продолжали расти, и «всех остальных», чьи позиции постепенно слабели.

Можно сколько угодно рассуждать о степени практической целесообразности или вынужденной необходимости подобного вектора развития экономики, целях и задачах, которые ставили и решали руководители государств, центробанков, корпораций и международных финансовых институтов. Сегодня мы имеем такую глобальную экономику, которую имеем. И наблюдаем, а точнее участвуем, в её завершении.

Давайте попробуем определить состояние современной глобальной экономики, её основные параметры в терминах прошлых периодов. Цель – показать, что существующие методы анализа неадекватны реальности, то есть утратили свою инструментальную актуальность. Итак:

1) Современная экономика впервые в истории не имеет всеобщего эквивалента стоимости для осуществления обмена товаров и услуг. Точнее, таковым сегодня выступает американский доллар, «отвязанный» от материальной составляющей (золота, нефти и т.п.). До некоторого предела, который никому практически неизвестен, производство «зеленой бумаги» может продолжаться всё возрастающими темпами и объемами бесконечно. Однако, фактически, прежняя единая мера стоимости «труда и капитала» сегодня отсутствует. Она существует исключительно благодаря наличию определенных внутрисистемных договоренностей, но не имеет материально-физических констант.

2) Уровень жизни, социальных потребностей и поведенческих матриц значительной части мира достиг пороговых значений, когда впервые в истории их замена роботизированным производством и использованием искусственного интеллекта стала целесообразна одновременно как с экономической, так и с социально-политической точки зрения. А также, технологически, возможна.

3) Сохранились традиционные для предшествующих эпох социально-экономические дисбалансы, которые сегодня, для все более значимых, количественно и качественно, групп населения, выглядят атавизмом прошлого. В частности, «голод и жажда», высокий уровень смертности в силу отсутствия элементарных санитарно-эпидемиологических и медицинских услуг и сервисов, примитивизация быта и условий жизни и т.п. Производственно и научно-технологически, весь этот перечень проблем может быть решен в считанные годы, но… существующая экономическая система полностью блокирует решение данной проблемы. Глобальные последствия НТР (научно-технической революции) уже есть как технологии и возможность, однако, отсутствуют как явление, способное изменить окружающую реальность. И основной причиной, вновь, выступают ключевые особенности и принципы современной экономической модели.

4) Не меньшим, и критически значимым, является глобальное изменение важнейшего фактора социальных изменений – войны. Сегодня – это не так. Война осталась лишь средством разрешения локальных проблем, не способным решить глобальные противоречия. Любая попытка опоры на опыт предшествующих эпох – это всеобщий «трындец», гарантирующий «игрокам» новые равные стартовые условия (в диапазоне от каменного топора до паровой машины, максимум).

5) Политическое устройство, которое было предъявлено и декларировано как наиболее эффективное для экономики – демократическое и республиканское. Современные технологии позволяют усовершенствовать эти формы до их логического конца, то есть прямого участия населения в решении практически любых вопросов через системы электронного голосования, участия и так далее. В реальности, это означает лишь перерождение сложившейся политической системы и обретение новых форм политической организации и управления.

Давайте суммируем результат. С одной стороны, научно-технологические возможности уже сегодня позволяют разрешить большинство наиболее острых проблем современности, начиная с голода и «энергетической бедности», и заканчивая постепенной автоматизацией и роботизацией производств и сервисов. Они позволяют окончательно оформить политические процедуры, придав им поистине демократический статус (различные формы электронного голосования). С другой стороны, есть современная экономическая система, уже эволюционирующая, однако продолжающая искать философско-теоретическую основу в капиталистических принципах позапрошлого столетия. Пытающаяся на них опираться и подстраивать именно под эти стандарты социально-политическую конфигурацию мира.

Промежуточный вывод прост и незатейлив. Основной метод разрешения конфликтов прошлого – война – стал самоубийственно невозможен. Это же, до определенной степени, относится и к революционному преобразованию социума в основных странах – мировых лидерах. Ибо последнее фактически ставит под контроль победителей ядерное оружие, что влечет непредсказуемые последствия….

Мировой финансово-экономический кризис уже есть. Однако его развитие идет вне логики ранее известных и описанных социально-экономических систем и политических моделей. Просто потому, что это очередной ПЕРЕХОДНЫЙ кризис, аналогичный тем, что возникали в момент перехода от рабовладения к феодализму или от феодализма к капитализму (если использовать марксистскую терминологию и фразеологию). Как следствие, его результат, то есть основные параметры новой социально-экономической системы и её политического оформления – неизвестны и слабо предсказуемы.

В результате, какой будет его терминальная фаза и какие конкретные проявления примет, сегодня не может сказать никто. Мы видим лишь «борьбу вариантов» будущего, имеющих своих апологетов, ситуативных сторонников и глобальные «силы», раскладывающие свои «яйца» по разным «корзинам». А значит, и практически равные шансы на успех. Взять, для примера, валютный рынок, где в равной мере может реализоваться любой из сценариев: сохранение доминанты доллара; его трансформация в новую единую мировую валюту; возникновение нескольких независимых валютных зон. Или, наконец, возникновение нового единого мирового стандарта оценки стоимости, аналогичного роли золота в прошлые эпохи, к которому будут привязаны все денежные системы (и здесь их количество уже не будет играть никакой роли).

ХХ век стал периодом прорыва в социальных технологиях. Оформились, получили теоретическое обоснование и практический опыт социальная инженерия, социальное проектирование, различные экономические теории. Целенаправленное изменение человеческого сознания и поведения стали столь же реальными и практически осуществимыми, как полеты на сверхзвуковых скоростях или погружения на дно мирового океана. Аналогичным оказался и результат: манипулирование человеческим поведением из индивидуального искусства постепенно превратилось в массовую технологию, управляемый и предсказуемый процесс, имеющий свои апробированные методы и инструментальные средства.

Любая экономика – это синтез технологических возможностей и социальных форм организации и поведения. В XXI веке критически возросла степень «управляемости» и «обесчеловечевания», как первого, так и второго. В результате мы вновь имеем глобальную неопределенность (сходство с прошлым), опирающуюся, однако, на абсолютно иной уровень управляемости и роботизации процессов (новое социально-экономическое и политическое качество). Глобальная ошибка заключается в том, что ученые, политики и эксперты ждут «попадания» в некую «комбинацию факторов», которая должна стать «точкой бифуркации», с которой начнется перерождение системы. И по привычке именуют это «кризисом». Ждут потому, что для них важна не столько суть кризиса и его последствия, сколько финансовые потери конкретных субъектов рынка (государств, инвесторов, банков, корпораций – их работодателей) вследствие его «начала».

Также и медийные «пророки» и «кликуши» современного рынка…. Они продолжат предрекать очередной кризис, основываясь на классических теориях капитализма и массового поведения. Внутренне осознавая, что трансформация мира уже давно идет, но, не имея ни инструментов описания новой реальности, ни представлений о «грозящем» нам всем будущем.

Андрей Самсонов, научный сотрудник Приволжского филиала ФНИСЦ РАН,

старший научный сотрудник НИИ проблем социального управления


Notice: Undefined variable: instance in /var/www/u0863914/data/www/archive.ifregion.com/wp-content/themes/mh-magazine-lite/single.php on line 11

Notice: Undefined variable: args in /var/www/u0863914/data/www/archive.ifregion.com/wp-content/themes/mh-magazine-lite/single.php on line 31

Похожие записи


Notice: Undefined variable: args in /var/www/u0863914/data/www/archive.ifregion.com/wp-content/themes/mh-magazine-lite/single.php on line 82

Notice: compact(): Undefined variable: limits in /var/www/u0863914/data/www/archive.ifregion.com/wp-includes/class-wp-comment-query.php on line 853

Notice: compact(): Undefined variable: groupby in /var/www/u0863914/data/www/archive.ifregion.com/wp-includes/class-wp-comment-query.php on line 853