Революция
О скандалах и изменениях. XXVIII Московский международный кинофестиваль начался по-новому: председатель большого жюри Михаэль Ханеке (»Пианистка») не приехал. Cам же напросился за три месяца до начала фестиваля, а в последний момент променял Москву на Голливуд… То есть, предпочел снимать кино в Америке, а не судить о фильмах в России. Моветон! Руководство фестиваля опубликовало скандальное открытое письмо-обвинение режиссеру, что привлекло дополнительные ресурсы информационной поддержки накануне открытия.
Вскоре стало известно, что первый международный фестиваль «Санкт-Петербург» отменен, с формулировкой «перенесен на год по организационным причинам». И снова заговорили об ММКФ, культивируя слух, будто бы это Михалков во всем виноват: именно он навставлял палки в колеса потенциальному конкуренту. Вслед за этим в коридорах пресс-центра фестиваля появился журналист, пытавшийся спровоцировать менеджеров на скандал. Он обвинял фестиваль в коррупции (»Я разберусь, кто тут деньги ворует!») и настойчиво требовал аудиенции с руководством «Интерфеста» (дирекцией фестиваля). Так мог себя повести только человек, имеющий зуб на ММКФ. Возможно, это был посланник из северной столицы с приветом от Рудинштейна — организатора несостоявшегося фестиваля.
Одним из аргументов, которыми оперировал возмущенный, было отсутствие художественного руководителя на фестивале, что, по его словам, недопустимо. В регламенте ММКФ ничего об этом не сказано. Тем не менее, так называемого руководителя программ и главного отборщика, которым много лет являлся Кирилл Разлогов, в списке не оказалось. Вместе с фамилией устранилась и сама должность программного директора. Фестиваль покинул еще один постоянный участник отборочной комиссии и директор пресс-центра Петр Шепотинник. Однако список отборщиков пополнился и новыми именами. О причинах кадровых перемен организаторы умолчали. Тем временем атмосфера заполнялась безысходностью: обезглавленная отборочная комиссия, обезглавленное жюри.
Как вдруг! Самой главной реформой нынешнего фестиваля оказалось качество фильмов в ущерб количеству. Уровень программ по субъективным ощущениям возрос на порядки. Остается только догадываться о связи этих двух событий с тем, что фестиваль изменил политику отбора фильмов. Не случайно президент Михалков на церемонии открытия более чем уверенно обратил внимание именно на качество картин: «В этом году нас ждет первоклассная программа». Новоявленный отборщик Сергей Мирошниченко вернул фестивалю давно утраченную программу документального кино, которая тут же стала едва ли не самой аншлаговой: сам Никита Сергеевич на одном из просмотров свободного места себе не нашел. Радует и то, что традиционно самая модная программа «8? фильмов» не ушла с фестиваля вместе с её автором-зачинщиком Шепотинником.
А главное формальное изменение XXVIII феста коснулось географии. Кино теперь можно было смотреть практически не выходя из зала. Фестивальный центр впервые расположился в новом мультиплексе «Октябрь» на Новом Арбате, где фестивальные показы проходили в шести залах. Раньше нужно было колесить по центру Москвы из одного кинотеатра в другой, чтобы посмотреть «именно те» фильмы. Теперь почти все было под рукой: и пресс-центр, и ньюс-рум. Однако и гигантский «Октябрь» оказался тесноват для фестиваля. Да и для «звездной» дорожки он не приспособлен: церемонии по традиции проходили в «Пушкинском». Мечты о фестивальном дворце пока остаются мечтами.
Плохое слово
Вопросы, о «бесчестном» поступке того, «чье имя не называли» посыпались на первой же пресс-конференции. Однако скороспелый председатель большого жюри Анджей Жулавски (»Одержимость», «Безумная любовь») сразу же обнажил свой авторитет и дал понять всем, что работа комиссии будет очень жесткой. И Жулавски, и Учитель объявили, что каждый из них на месте Ханеке предпочел бы работу на фестивале в ущерб своему кинематографу. Человека из Австрии, «чье имя не называли», больше никто не вспомнил. Лишь изредка доносился шепот: «Ханеке?… — плохое слово». После того, как от участия в жюри отказался и Питер Гринуэй, комиссии, которую сформировал еще сам Ханеке, было предложено выбрать председателя самостоятельно. Актер Реми Жирар (»Нашествие варваров»), актриса Джули Кристи (»Схватка», «Троя») и киновед Пьер-Анри Делё — не в счет. Председатель — это традиционно режиссер.
Алексей Учитель участвует в ММКФ уже четвертый год подряд. Сначала он оскандалился с конкурсной «Прогулкой», которая осталась без должного внимания, затем возглавил жюри дебютов. В прошлом году он стал триумфатором, а теперь вошел в состав основного жюри. Этого вполне достаточно, чтобы руководил комиссией XXVIII московского фестиваля кто-нибудь другой. Им оказался классик. Франко-поляк Анджей Жулавски — открыватель актрис. Софи Марсо, Роми Шнайдер, Изабель Аджани сыграли свои лучшие роли в его картинах. Жулавски — хорошее слово!
Кино стало лучше, кино стало веселее
Фестиваль — это, прежде всего, конкурс. И конкурс 2006 года превзошел все самые лучшие ожидания. Целых три маэстро в этот раз боролись за «Золотого Георгия». Анджей Жулавски признался сразу: «Рауль Руис — мой хороший друг, Бертран Блие — мой друг, Иштван Сабо — мой очень хороший друг. Друзей судить всегда труднее. И судишь их всегда жестче, чем остальных». Не лукавил председатель. Главный приз достался молодому и неизвестному шведу Отману Кариму за честную, простую и трогательную историю «О Саре». Очень хороший друг из Венгрии Иштван Сабо заслуженно остался ни с чем. Его самая ожидаемая конкурсная картина «Родственники» не впечатлила ни жюри, ни критику, ни зрителей. Не выручило фильм даже присутствие в одной из главных ролей Олега Табакова. Чем-то Сабо напоминает нашего классика Рязанова, которому уже давненько ставить фильмы не к лицу. А вот фильм Бертрана Блие «Сколько ты стоишь?», показанный в первый день фестиваля, фаворитом стал сразу как у зрителей, так и у профессионалов. Как всегда красивый, ироничный и по-французски классический фильм о мужчинах и женщине с Моникой Белуччи и Жираром Депардье лидировал до последнего момента, пока в борьбу не включился британский юмор «Уроки вождения», получивший в итоге «Приз зрительских симпатий». Но Блие досталось большее: «Серебряный Святой Георгий» за лучшую
режиссуру . минимум, чего стоит этот фильм. Главная особенность этого фильма — фирменный карваевский тщательно выстроенный кадр и дива Моника: такой вы её еще не видели. Сценарий был написан Блие специально для Беллуччи под впечатлением «Необратимости» Гаспара Ноэ.
Блие — легенда. Он уже не стесняется проигрывать дебютантам, как не стесняется признаться, что снимал свой фильм под Карвая, что преклоняется перед Альмодоваром и Линчем. Он не стесняется назвать Депардье «настоящим негодяем, который из года в год становится только лучше, как вино». И он не боится заявить в открытую, что вино, производимое господином Депардье, следует употреблять, только если очень хочется пить.
Сам Депарье был менее ироничен, но более открыт. Он откровенно хохотал над нелепыми вопросами журналистов и курил больше, чем Блие. Депардье в Москве не только представлял картину Блие и получал приз Станиславского. На фестивале прошла гала-премьера фильма «Париж, я люблю тебя», одну из новелл в котором Депардье снял как режиссер. Другими его коллегами по этому альманаху стали: братья Коэны, Кристофер Дойл, Гас Ван Сент, Том Тыквер, Уэс Крейвен и другие авторитеты. Каждый из них сделал незабываемую миниатюру — признание в любви Парижу.
Французское кино на этом фестивале заметно доминировало, на это намекала и церемония закрытия, оформленная в соответствующем стиле. Конкурсный фильм «Как все», сделанный в духе сюжетов Кауфмана-Гондри, внеконкурсная обойма забавнейших комедий (»Кактус», «Дублер») и картина самого Гондри «Наука сна» с Гаэль Гарсия Берналем очень порадовали фестивальную публику. Единственным французским разочарованием оказалась «Аврора» Нильса Тавернье из конкурса «Перспективы». Иногда природа отдыхает.
Еще один мэтр из конкурса Рауль Руис за сюрреалистический байопик «Климт» заработал признание Федерации Киноклубов России в виде приза. Роль австрийского художника Густава Климта очень проницательно исполнил Джон Малкович. Он мог бы претендовать на внимание жюри, если бы не Кристиан Блюмель из немецкого «Страхования жизни», которому и вручили «Серебряного Георгия» за лучшую мужскую роль.
За исполнение женской роли приз присудили харизматичной бабуле Джули Уотерс (»Уроки Вождения»). У неё была лишь одна конкурентка . Джина Паренье из филиппинской догмы «Букмекер». Догма — это когда нет ни монтажа, ни музыки, ни света. Весь фильм держится на актерском соло, очень правдиво передающем страдания бедной Амелиты из филиппинских трущоб.
Американский фильм с противоположным визуальным решением «Спроси у пыли» с Колином Фареллом и Сальмой Хайек радовал визуалистов глянцевой картинкой… и больше ничем, как и положено американскому фильму. Все остальное зрители могли найти в израильской картине «Полурусская история», где напомнили о себе полузабытые бывшие наши актеры Кирилл Сафонов и Евгения Додина.
Это все, чем привлек внимание конкурс. О российском ползучем чуть ниже.
«Белоснежка» и семь с половиной монстров
Как и раньше самой модной программой фестиваля стали «8? фильмов». Петр Шепотинник задумывал ее семь лет назад, как срез киноманских предпочтений фестивального года. Все фильмы этой программы по определению инспирированы не продюсерским натиском, а чистым режиссерским индивидуализмом. Каждый новый эксперимент Лукаса Мудиссона (»Вместе», «Дыра в моем сердце»), Майка Фиггиса (»Таймкод», «Отель»), документалиста Михаэля Главоккера (»Мегаполисы»), братьев Дарденнов (»Сын», «Дитя»), мультипликатора Михаила Алдашина (»Букашки», «Про Ивана-дурака») — постоянные участники «8? фильмов». Её автор больше не работает на фестивале, но программа сохранила свою ценность. В этом году общественный вкус получил очередные оплеухи от шведа-радикала Мудиссона и чеха-сюрреалиста Шванкмайера. «Безумие» Яна Шванкмайера . «философский фильм ужасов» по определению автора, пропитанный черным юмором. Это просто праздник для киноманской души. «Контейнер» Лукаса Мудиссона — это пытка. Для всех. Отборщик фестиваля Алексей Медведев предупредил перед сеансом: «Если вы не готовы, лучше покиньте зал прямо сейчас. Но если вы досмотрите до конца, то вы что-то докажите себе, автору и этому фестивалю». Зрителей, незнакомых с творчеством этого автора, действительно ждет сюрприз. Главное — это не уйти с «Контейнера».
Была в программе и отечественная «пощечина». Правда, короткометражная и малолетняя. Девятнадцатилетняя девушка неформальной наружности Валерия Гай Германика сделала хоум видео из жизни московских четырнадцатилеток. Девочки пьют, курят, ругаются, в общем, живут. Не очень ясно, к чему этот фильм и за что он получил призы на двух различных фестивалях.
«Девочек», а за компанию с ними и датское «Мыло» можно было и не приглашать в столь авторитетную программу. А вот венгерская «Таксидермия» и австрийская «Смерть рабочего», словно специально созданные для этой программы, отчего-то оказались за бортом «8?.». «Таксидермия» Гьерги Пальфи (»Икота») была показана в безликом разносоле «Вокруг света». Между тем, это, пожалуй, самый необычный фильм нынешнего фестиваля: столько шокирующего и отвратительного нет ни в одном другом. Но автор искусно блюдет пропорции эстетических категорий (»безобразного», «комического») и картину, наполненную блевом и прочими экскрементами, превращает в шедевр. Документальный пятичастный опус Главоккера «Смерть рабочего» отчего-то презентовался как «Национальный хит» среди веселых комедий. Один из лучших фильмов XXVIII КФ не попал даже в новую программу документалок «Свободная мысль» и показывался всего один раз.
Особое впечатление из «8?» оставляет история двадцатилетней девушки из Цюриха. С сеанса «Белоснежки» выносишь то, за чем люди ходят в кино и так редко это получают: катартические муражки по всему телу. Фильм, напоминающий своей безысходностью американский «Реквием по мечте», оглушает по-европейски романтическим, даже бессоновским финалом.
Но абсолютным хитом и шедевром одновременно стал испанский мюзикл о страданиях транссексуала Мариэтты, обремененного лишними 20 сантиметрами. Он так и называется «20 сантиметров». «Капризное облако», обласканное Берлином в прошлом году, — просто дешевая претенциозная подделка.
Червоточина
Есть еще одно отличие этого ММКФ от предыдущих. О нем хочется умолчать, но истина дороже. Оно касается российского киноприсутствия в программе фестиваля, которое на фоне описанных выше фильмов смотрелось, мягко говоря, не очень.
Единственный отечественный фильм конкурса «Червь» Александра Мурадова (»Змей», «Правда о щелпах») не то, чтобы разочаровал, но никого не убедил… ни в чем. О нем просто не говорили на фестивале. На пресс-конференции автора попросили объясниться. Мурадов объяснился. Все встало на свои места: фильм сложился в ясную картину. Остался один вопрос: Почему нельзя было все сказать средствами киноискусства, а не рассказывать на пальцах недоходчивой прессе всю подоплеку сюжета.
За невнятное повествование «Червя» назвали мутным. За стиль Мурадову достались эпитеты типа «недоГерман», в честь учителя.
Однако. В этом году повышенным качеством программы отличился и фестиваль российских фильмов «Кинотавр», проходящий двумя неделями раньше Московского международного. А это значит, что при желании руководителей последнего они легко могли пригласить в свой международный конкурс более перспективную картину. К примеру, «Живого» нижегородца Велединского. Тогда бы у России был реальный шанс в третий раз подряд оставить «Золотого Георгия» на родине, чего организаторы допустить не могли никак. Вот и вся червоточина.
В конкурсе дебютов участвовали две русскоязычных ленты: чрезмерно элегичный «Маяк» Марии Саакян и всего лишь стильный «Franz + Polina» клипмейкера Михаила Сегала. Оба этих фильма тоже как-то потерялись среди нашествия варваров,
монстров и просто гигантов.
Для никого
Самое печальное — то, что все это чудесное гигантское и монструозное кинозрелище можно было увидеть только на фестивале. Из всех упомянутых картин российскими дистрибьюторами были куплены только французские комедии, китайская «Клятва», «Возвращение» Альмодовара, «Спроси у пыли», «Париж, я люблю тебя» и «Уроки вождения». Из 38 просмотренных на ММКФ зарубежных картин в российский прокат выйдут только 9 (!). Возможно процесс приобретения прав на какие-то фильмы просто еще не закончен. Но порядок разницы в цифрах откровенно пугает. Какой смысл писать про это кино, рекламировать, если посмотреть его так и не удастся. Особенно в Нижнем Новгороде, куда такие фильмы, выходящие ограниченным тиражом копий, в лучшем случае изредка доходят в рамках проекта «Настоящее кино», в лучшем случае, если это звезды артхауса, и только благодаря стараниям местного киноклуба. У торговцев кинематографом свои причины. Но пока их не удастся преодолеть, даже такой крупный фестиваль, как Московский будет удовлетворять зрительские интересы кучки столичных киноманов, а остальные продолжат забвенный отдых в голливудском саду.
